Женщина угасла всего за неделю. Её сын, когда эмоции отпустили, решил разобраться, что послужило причиной – несчастливое стечение обстоятельств и статистика или халатность врачей, и обратился в СМИ, чтобы поделиться своей историей и узнать, не было ли чего-то подобного у других новороссийцев.

Семья простилась с матерью в декабре. Она заболела коронавирусом вместе со своим супругом. Однако родителей положили в разные медучреждения: женщина осталась в инфекционной больнице Новороссийска, а мужчину отвезли в ковидное отделение диализного центра города Краснодара.

- При поступлении в больницу у мамы было поражение лёгких 30%, у папы – 20%. Оба поступили в понедельник. В среду отца как диализника направили в Краснодар, - рассказывает корреспонденту сын. – С мамой мы постоянно держали связь. На вторые сутки удалось поговорить с врачом, я ему сразу сказал: всё, что от нас требуется – любые лекарства, необходимая помощь – всё привезём и предоставим, только спасите маму. Но каждый день её состояние ухудшалось. В понедельник у неё было 30% поражения, в среду – уже 95%. Врач в срочном порядке попросил найти и привезти дорогостоящие препараты. Мы их нашли в другом городе, купили 4 шприца за 180 тысяч рублей и привезли их врачу. На следующий день мама стала чувствовать себя немного лучше, и у нас была большая надежда на препарат. А ещё на следующий день маму в срочном порядке вводят в медикаментозный сон и переводят в реанимацию на ИВЛ. Мы, конечно, в панике, но надежда была. Знакомые с таким же диагнозом и таким же поражением лёгких выкарабкивались. Но она попала в другую статистику. В понедельник мне сообщили, что её не стало. Ей было всего 60 лет. Я не хочу кого-то обвинять в её смерти. Знаю и представляю адский труд и загруженность врачей в красной зоне. Тем более, врачи ещё не знают наверняка, как лечить от коронавируса. Используют препараты, предназначенные совсем для других целей. Например, маму кололи «Илсирой». Моих знакомых поднимали с помощью «Актемры», которая вообще назначается при ревматоидном артрите, как и «Илсира». Препаратов от Covid-19 по сути пока нет. У моего отца изначально поражение лёгких было почти такое же. Он тоже лежал в красной зоне, но в Краснодаре. Рассказывал потом, что видел человека, который месяц лежал на ИВЛ и выкарабкался, имея несколько хронических заболеваний. А в инфекционной больнице человек за неделю угас. Да, в данном случае организм у всех разный, и моя мама попала просто в статистику смертности, а не выживаемости. Но в Краснодаре мы видели, и отец подтвердил, что врачи прям борются за жизнь людей, медсестры ухаживают и оказывают очень трепетное внимание к каждому пациенту. А у нас я этого не видел, от мамы несколько раз слышали, что некоторые смены сестёр не так часто подходили к ней, как другие смены. Очень удивлял момент, когда лишь только по нашему звонку в отделение от нас требовали что-то необходимое и важное для мамы. То есть если бы я в этот момент не позвонил, они бы от нас и не попросили то, что нужно маме. Хотя контакты мои у них были. И, что ещё немаловажно, потом, когда я забрал её медкарту, я не нашёл цифру «95% поражения». Первое КТ в больнице было 76%, хотя я отчётливо помню, как именно «95%» мне сообщил врач. А потом уже перед реанимацией, у неё было максимальное поражение лёгких. Я не могу ошибаться. И одно дело, когда врач неправильно подобрал лечение. Но совсем другое, когда врач не владеет информацией, а то и вовсе сообщает иные данные родственнику. Я не жду возмездия и наказания. Просто сейчас, когда прошло достаточно времени, я задумался: а какая вообще статистика смертности в нашей инфекционной больнице именно по «ковидникам»? Почему в Краснодаре вытягивают более тяжёлых пациентов, а у нас – нет? Если у нас в инфекционной больнице люди умирают, этого нельзя так оставлять. Если вдруг кто-то тоже сталкивался с подобными ситуациями (не дай Бог, конечно) или владеет данной информацией, буду благодарен, если напишете это в комментариях.

«Блокнот» же постарался получить официальные статистические данные в Министерстве здравоохранения. Нами был направлен запрос с конкретными вопросами: каков процент смертности пациентов в Инфекционной больнице Новороссийска за 2021 год и аналогичные данные по краевой инфекционной больнице.

Ответы были не столь конкретными. Замминистра Валентина Игнатенко решила рассказать, что такое процент летальности.

- Оценка деятельности стационаров осуществляется по нескольким показателям, в том числе по госпитальной летальности, которая рассчитывается, как отношение числа умерших в стационаре за определённый период к числу выбывших из стационара за этот же период, - пишет в ответе замминистра.

К сожалению, само соотношение, о котором пишет Валентина Алексеевна, не указано.

Анастасия Мухтарова