Школа Щетинина: вспоминаем и молимся
Школа Щетинина: вспоминаем и молимся
Прошло чуть больше года с тех пор как умер Михаил Петрович Щетинин, основатель и директор Школы Щетинина, что находилась в посёлке Текос, рядом с Архипо-Осиповкой. Спорный проект, изначально задуманный как экспериментальная площадка Министерства Образования РФ, теперь закрыт. Перед Новым годом выпускники встретились в одном из кафе южной столицы.
Школа Щетинина существовала тридцать лет. За это время через нее прошли тысячи детей. Одним из ключевых отличий от обычных общеобразовательных заведений было то, что у ребёнка там не было возраста. На вопрос: «Сколько тебе лет?» было принято отвечать: «Вечность». Особенно забавно было это слышать от какого-нибудь малыша. Не было уроков («урок — урочить, сглазить», как считал Михаил Петрович). Не было классов, не было оценок. Дети учили друг друга. Эта замкнутая система называлась «системой погружений».
Надо понимать, что Школа была закрытой, интернатского типа. Весь коллектив — когда я там училась, нас было порядка двух сотен человек — был поделён на НППО, научно-педагогические производственные объединения. НППО, в свою очередь, были поделены на лицеи — математиков, физиков, химиков, филологов, биологов… Когда начиналось «погружение», каждый лицей охватывал один раздел из учебника, и потом специалисты из одного лицея обучали другие лицеи до тех пор пока экзамен не сдаст самый маленький. Ещё у нас была русская народная хореография и русский рукопашный бой по системе Кадочникова.
Дети сами строили дома, в которых потом жили. Стройка велась с нарушениями всех возможных техник безопасности. Не было даже касок, перчаток, раствор ел нежные детские ручки. Но Щетинин руководствовался теорией пассионарности Льва Гумилёва. Пассионарий — гений, горящий человек, непрерывно вовлечённый в процесс созидания, неравнодушный к судьбе России, но педагог-новатор трактовал идею исключительно в своих интересах — по его мнению, это означало, что дети должны беспрерывно работать несмотря на состояние здоровья и прочие «мелочи». Впрочем, кроме Гумилёва он аппелировал и к учению художника Николая Рериха, и к эзотерической философине Елене Блаватской, и даже к роду Рюриков. Вся эта удивительная мешанина выдавалась уставшим детям на ежевечерних сборах, часто с баяном, реже — у костра. Воспитанники очень мало спали. Подъём был в полпятого утра, отбой официально в десять, но по факту чаще за полночь. Дежурства были не только по кухне и корпусам, но и ночью. Тебя на час будили, и ты охранял дом — не крадётся ли неведомый злодей? Кормили на момент моего там обучения ячкой, сечкой и перловкой, хлеб был с тараканами. Мяса, рыбы и молока детям не давали, якобы чтобы те не наполнились агрессией убитых животных. Впрочем, ученики из Якутии неплохо ели колбасу и мясо, что присылали родственники. Думаю, что запреты были связаны с проверками СЭС.
Школа, по словам директора, находилась на самообеспечении и государственном финансировании. Но на самом деле все предприятия Краснодарского края платили своей продукцией за налоговые вычеты в помощь интернату. Край богат — цементный завод, хрустальный, фарфоровый, завод пластмассовых изделий, отгружали и лес. Всё это отгружалось в ангары, доступ к которым был только у нескольких человек, а дети и не предполагали, что им кто-то помогает. Даже врачей в Школе не было. Поселковая медсестра приходила раз в неделю. Из лекарств у нее были только аспирин и анальгин. В Текосе я узнала, как непросто жить с педикулёзом. Девочки мазали головы керосином. Это было бессмысленным. Считалось, что все заболевания, как и вши «от чёрных мыслей». Когда я училась там, по спящим детям прыгали крысы. Я трусливо предпочитала верхний ярус кровати. Маленькую девочку крыса укусила за ухо, ребёнок долго плакал, потом снова заснул. Студентку крыса укусила за нос. Да, в Текосе можно было бесплатно получить заочное высшее образование — Ростовский Государственный Строительный Университет, педагогический факультет Армавирского Университета. Это привлекало многих родителей, которые отдавали туда и почти совершеннолетних своих детей.
И вот мы, выпускники, встретились. Разновозрастные, но всё такие же неунывающие. Я многих не помнила. В холле меня окружили женщины, что двадцать лет назад были пассионарными дивчинами (тема казачества в Школе тоже присутствовала, чтобы у парней были ружья и шашки). Они следят за моими страницами в соцсетях и знают, что я написала про Школу свою вторую книгу. По ней сняли документальный фильм лондонские журналисты год назад. Мы вместе ездили в Текос, они снимали меня на могиле Щетинина. Эти мои бывшие «одноклассницы» благодарили меня: «Да, он был педофилом, но что я могла поделать, мне было всего двадцать!»
Страшно видеть блестящие глаза сверстников, когда тебе всего пятнадцать, и понимать, что с ними что-то не так. С другой стороны, в обычной школе ты просто Вася, а тут ты Василий Михайлович, и уже начальник столярного цеха. Постоянные эмоциональные качели — то тебя повышали в статусе, то лидер переставал вовсе обращать на тебя внимание. Целью было добиться одобрения директора. И целью было в Школе остаться — насильно там никто не держал. Примитивные манипулятивные приёмы на подростков работали. Плюс все были лишены связи с «плохим» внешним миром — нельзя было слушать современную музыку, читать газеты, смотреть телевизор.
Да, нужно признаться: это я написала запрос после съёмок фильма о Школе Щетинина, но уже не в МинОбр, а в Министерство Просвещения. Я рассказала, что лондонские журналисты пообещали подключить международников по всему миру после нашего фильма, возмущённые жестоким обращением с детьми. На этом основании чиновники составили три запроса и направили их в Следственный Комитет. Когда год назад я уезжала из Текоса, там уже работали сотрудники ФСБ по деструктивным культам. Апофеозом стали журналистские расследования, одни из самых ярких — "Приучили жить в боли". За что закрыли школу академика Щетинина" журналиста Полины Ефимовой из Ростова для радио «Свобода» и "Секта «гениальных троечников»: почему чиновники закрыли школу педагога-новатора" Дмитрия Стешина, спецкора отдела политики «МК-КУБАНЬ». Те выяснили, что в последние годы работы Школы детей там не только избивали, но и насиловали на камеру. Парень, что рассказал это, уехал жить в США. Он боится преследований. Педагог, что там работала, дала шокирующее интервью только одному изданию и тоже перестала выходить на связь.
Преподаватель МГИМО, Дмитрий Быков, писал о Школе Щетинина ещё в журнал «Огонёк». Когда я делилась с ним проблематикой моего нового романа на вечеринке журнала «Русский Пионер» в ГУМе, он сказал: «Система подобного плана рухнет только после гибели её лидера». Православный священник Алексей Касатиков из Краснодара тоже считает, что Школа Щетинина была тоталитарной сектой. Есть ряд признаков: наличие харизматического лидера, гуру, физические нагрузки, отсутствие сна, разрушение личности человека. Всё это можно при желании прочесть в Сети.
Выпускниками Школы я горжусь. Парни — не все, но многие — занимаются строительством либо работают в сфере экономики. Девушки стали прекрасными матерями. Не все разделяют мою точку зрения, кто-то считает, что учился в Школе для гениев и гордится этим. Но почти все мои знакомые из тех, кто там учился, не хотели бы отдать своих детей в такую школу. В любом случае, каждый по-своему, но этот непростой опыт мы перебороли. Ребята не боятся трудностей, так и говорят, по Ницше — всё, что не убивает, делает сильнее. Парадокс, но Щетинин смог собрать и воспитать сильных смелых весёлых людей, которые всегда придут на помощь ближнему — возможно, потому, что не понаслышке знают, что такое одиночество и трудности. Мы все, конечно, рано повзрослели.
Конечно, детей туда отдавали по разным причинам, кто-то хотел там учиться сам. Педагогическая площадка для юных гениев была хорошим оправданием родительского невнимания. Большинство этих родителей, думаю, вне зависимости от социального и материального положения объединяло одно — у них не было потребности видеть своего ребёнка каждый день. Поэтому, когда речь идет об экспериментальных учебных заведениях, нужно подходить к вопросу крайне вдумчиво и осознанно.
Мария Панкевич
