Ровно 105 лет назад под Новороссийском затопили Черноморский флот
18 июня - значимая историческая дата для Новороссийска. В этот день в 1918 году в Цемесской бухте затопили корабли Черноморского флота. Сегодня "Блокнот" расскажет, для чего командование пошло на такие жертвы, и чем это обернулось впоследствии.
Затопление Черноморского флота принято считать одним из трагических эпизодов Гражданской войны. В открытых источниках сообщается, что до осени 1917 года Черноморский флот сохранял высокую боеспособность. Однако уже 9 июня 1918 года Новороссийск получил две телеграммы из Москвы: первая, секретная, призывала немедленно уничтожить флот, а вторая, незашифрованная, - гласила перебираться в Севастополь. Вот только командующий Черноморского флота Александр Тихменев отказывался уничтожать корабли вплоть до поступления открытого приказа.
- В Севастополь не идти, флот не топить, а в случае наступления немцев сражаться до последней возможности и лишь только при явной невозможности отстоять флот – его затопить, - постановило делегатское собрание ЧМФ 12 июня 1918 года.
Позже стало известно, что немецкие военные планировали обманным путем занять Новороссийск. В телефонограмме, которую подписали Ленин, Троцкий и Свердлов, приказали немедленно уничтожить корабли Черноморского флота, так как в противном случае ЧМФ могли объявить незаконным. Германия ждала до ночи 18 июня: именно тогда истекал их ультиматум о возвращении Новороссийской эскадры в Севастополь. Согласно историческим данным, за одну ночь 16 июня того года с линкоров дезертировало две сотни членов экипажей Черноморского флота.
Тихменев предложил командирам кораблей провести голосование: первый вариант - поход в Севастополь, второй - затопление в Новороссийске. Чисто формально, большинство офицеров отдали предпочтение первому варианту. В ночь на 17 июня в сторону Севастополя ушли шесть эсминцев, плавбаза "Креста", крейсер "Троян" и линкор "Воля". Это далеко не все корабли, входившие в состав Черноморского флота. А все потому, что другие посчитали уход в Севастополь на сдачу к немцам высшей степенью позора. Например, на эсминце "Керчь" в ту ночь подали следующий сигнал: "Судам, идущим в Севастополь: позор изменникам России!".
На утро 18 июня из Москвы в Новороссийск прибыл заместитель наркома по военным и морским делам Федор Раскольников. Замнаркома приехал в город для того, чтобы руководить затоплением остатков кораблей ЧМФ. Однако матросов и офицеров осталось настолько мало, что суда решили затопить прямо на рейде. Операция началась около 16:00, и проходила она под сигнал: "Погибаю, но не сдаюсь!".
Эсминец "Керчь" пустил торпеду в "Фидониси". Это стало первым "звонком" для старта операции. Экипаж подрывал сам себя, а корабли стремительно уходили на дно. Цемесская бухта стала своеобразной братской могилой для судов Черноморского флота. А линкор "Воля" и шесть эсминцев, тем временем, вошли в Севастополь и сдались немцам.
Как сообщает портал "История.рф", линкор "Свободная Россия" и эсминец "Громкий" до сих пор таятся на дне Цемесской бухты в Новороссийске. Все остальные суда были подняты, некоторые из них даже участвовали в событиях Великой Отечественной войны. В свою очередь, корабли, которые сдались в бухте Севастополя, оказались во французской Бизерте. На родину они так и не вернулись.
В память о событиях 18 июня 1918 года в Новороссийске открыли Памятник морякам революции. Его слоган тот же, что и сигнал операции: "Погибаю, но не сдаюсь". Памятник воздвигли в 1980 году на 12-м километре Сухумского шоссе (дорога на Геленджик и Кабардинку". Сейчас там находится смотровая площадка и тот самый монумент с указанием кораблей, их направлением и расстоянием до места затопления.
София Донес
