Трагическая случайность 1918 года потопила почти весь Черноморский флот

18—19 июня 1918 года по распоряжению В. И. Ленина в Цемесской бухте был затоплен Черноморский флот.

Интересный факт - изначально в Брестском мирном договоре Черноморский флот не упоминался. Однако в апреле 1918 года, после переворота и ликвидации Центральной Рады Украинской Народной Республики, немцы вторглись в Крым вместе с войсками гетмана П.П. Скоропадского. Это создавало явную угрозу для флота в Севастополе. Вице-адмирал Саблин был отстранён от командования флотом, но при появлении немцев под городом и начавшейся панике комитеты экипажей линкоров «Воля» и «Свободная Россия решили вновь пригласить на пост командующего флотом контр-адмирала Саблина, которому, по словам его сослуживца В. Кукеля, "верили и которому флот несомненно готов был подчиниться". 

Контр-адмирал Михаил Саблин.

Адмирал согласился принять этот тяжкий крест, но при условии, если ему будут беспрекословно повиноваться (что было почти невозможным потому что прежние порядки в армии которыми руководствовался Вице-адмирал были недопустимы для новой власти). 29 апреля он приказал поднять на кораблях флаги "украинской державы". Когда в окрестностях города появились уже немецкие разъезды, в Севастопольском Совете все еще дискутировался вопрос: "Сдаваться без боя или дать отпор врагу". Перед этим возникла еще более животрепещущая проблема: о целесообразности затопления флота или передачи его немцам. Существовала надежда и на то, что флоту удастся "перекинуться" под "украинский державный прапор" - немало моряков были украинцами по национальности, - и войти в состав военно-морских сил Украинской Державы. Спор этот был и среди судовых команд: в частности, сторонники затопления считали, что необходимо увести флот в Новороссийск, где и затопить. Именно эта точка зрения в конечном итоге и возобладала: было решено флот немцам не сдавать, а эвакуировать его в Новороссийск. Началась экстренная подготовка к эвакуации; матросы, которые решили остаться в Севастополе, "помогали" эвакуации по-своему, унося все самое ценное с кораблей и сбывая затем это с рук.

Севастополь 1917г.

Вечером 30 апреля Саблин велел всем остававшимся на ходу кораблям, во главе с линкорами, выйти из Севастополя. Не желая передавать корабли немцам, за несколько часов до занятия Севастополя войсками под командованием генерала Р. Коша, ночью часть флота была уведена в Новороссийск. Выходившие из Севастополя корабли с красными, андреевскими или украинскими флагами подвергались обстрелу со стороны немецкой артиллерии.

Отчаливая, эсминец «Гневный» по ошибке машинного отделения сел на мель и не смог уйти.

Эсминец "Гневный"

Контр-адмиралу Остроградскому было поручено подготовить уничтожение не способных на переход кораблей. Из-за паники в порту уничтожить удалось лишь миноносец «Заветный».

Миноносец "Заветный".

1 мая в Новороссийск вечером пришел флот с линкорами. Саблин, получивший власть от матросов линкоров и саботированный в Севастополе экипажами большинства миноносцев, потребовал провести всеобщее голосование команд по своей кандидатуре. Команды проголосовали за его руководство. Саблин получил из Киева телеграмму фельдмаршала Эйхгорна с требованием вернуть корабли в Севастополь, где сдать их немцам. Над Новороссийском стали появляться немецкие разведывательные самолёты, а в море — их подлодки.

Матросы Черноморского флота 1918г.

Оценка настроений моряков эскадры приводится и воспоминаниях командира эскадренного миноносца "Керчь" В. Кукеля, "Всему личному составу Новороссийской эскадры была с самого начала ясна безвыходность положения флота: без угля, без нефти, без возможности пополнить боезапасы, в порту, зажатом железными щупальцами германских войск как с севера, так и с юга, в порту, абсолютно необорудованном для стояния флота, без элементарных ремонтных средств и т. д., наконец, при молниеносном наступлении немцев по всему Крыму, развивавшемся с явной целью захватить Новороссийск, вопреки всем ухищрениям доморощенной, в то время, украинской дипломатии. Гибель флота была предрешена. И она стала вопросом ближайшего времени.

Владимир Кукель - командир эскадренного миноносца "Керчь"

В первых числах июня из столицы прибыл с пакетом секретных документов матрос Вахрамеев. В них морской штаб описывал перспективы продвижения немцев к флоту, а заканчивались они резолюцией Троцкого - немедленно потопить корабли. Резолюция произвела гнетущее впечатление на командование флота. Саблин выехал в Москву с намерениями добиться отмены приказа и восстановления снабжения, оставив командующим командира «Воли» капитана 1-го ранга Тихменева.

8 июня Тихменев и другие старшие офицеры отправили правительству телеграмму с просьбой отозвать резолюцию и подождать дальнейшего развития событий. 10 июня флот получил ряд телеграмм от правительства, в том числе одну шифрованную. В них говорилось, что в ходе киевских переговоров немцы поставили ультиматум вернуть корабли в Севастополь до 19 июня, иначе они продолжат наступление вглубь России. Открытая телеграмма приказывала отвести флот в Севастополь и сдать немцам, а шифрованная требовала потопить их. Тихменев раскрыл командам содержание телеграмм и противоположных приказов, и следующие дни прошли во всеобщем обсуждении дальнейшей судьбы кораблей. Слух, что немцы высаживают в Тамани 20-тысячный корпус, деморализовал флот: начались дезертирство и непрерывное митингование. Прибыла делегация Кубано-Черноморской республики, которая просила объединиться и не выполнять столичные приказы. Вопрос о выделении сухопутных частей для обороны города делегация обещала обсудить в столице республики, куда уехала и больше не появлялась.

Капитан 1 ранга Тихменев Александр

К утру 18 июня на «Керчи» оставалась полная команда (около 130 человек), на «Лейтенанте Шестакове» были собраны до полусотни моряков с разных судов, на остальных миноносцах — менее 10 человек на каждом. «Фидониси» был полностью покинут командой, офицеры миноносца ушли на катере в Керчь. Также сбежали все команды катеров, буксиров порта и флотских транспортов, которые тоже собирались затопить: транспорты Черноморского флота представляли собой в основном иностранные пароходы, оказавшиеся в российских портах Черного моря в начале Первой мировой войны. Было решено использовать «Лейтенанта Шестакова» как буксир, а «Керчь» — как торпедоносец. Утром руководить затоплением в порт прибыл высокопоставленный сотрудник наркома Раскольников. Он оперативно принял меры по затоплению судов в тот же день.

Эсминец "Лейтенан Шестаков".

Командир "Керчи", старший лейтенант В. А. Кукель, стал главным организатором затопления кораблей, оставшихся в Новороссийске. 18 июня 1918 г., предварительно заложив в машинное отделение каждого корабля взрывные патроны, в Цемесской бухте, команда "Керчи" с короткой дистанции расстреляла все суда Черноморского флота, которые остались в Новороссийске - всего 14 кораблей. Миноносцы уходили под воду, держа на мачтах сигнал: "Погибаю, но не сдаюсь!". По воспоминаниям очевидца, Новороссийск "в этот день не работал, и весь присутствовал на похоронах, все было усеяно народом; очень многие не выдерживали такой картины, со слезами на глазах ругали и Советскую власть, и тех, которые ушли в Севастополь...". По свидетельству члена ЦИК Северокавказской республики В. Черного, затопление флота "произвело необычайно удручающее впечатление на рабочих и солдат" города. 

Талантливый драматург А. Корнейчук в 1933 г. написал пьесу "Гибель эскадры", по которой позже снимут фильм, посвященную затоплению флоту в Цемесской бухте. В 1960 г. великий театральный режиссер Г. А. Товстоногов на сцене ленинградского Большого Драматического театра им. Горького поставил "Гибель эскадры". Артист Олег Басилашвили, игравший одну из ролей в этом спектакле, вспоминал, что во время сцены прощания матросов с тонущими кораблями "Люди в зале плакали". И дело тут не только в уровне товстоноговской постановки. Даже десятилетия спустя этот эпизод советской истории производил огромное впечатление на людей. Зрители видели не только трагедию флота, не только один из эпизодов Великой Революции и Гражданской войны, но и реальную, зримую трагедию людей, на глазах у которых происходила гибель всего того, что для них и составляло огромную часть их жизни. Безучастным к этому быть нельзя.

Афиша к фильму "Гибель эскадры"

На рассвете следующего дня, 19 июня 1918 г., после схода команды на берег, "Керчь" была затоплена у Кадошского маяка близ Туапсе. Перед своей гибелью "Керчь" отправила радиограмму с извещением о том, что все оставшиеся в Новороссийске корабли уничтожены: "Всем, всем, всем. Погиб, уничтожив часть судов Черноморского флота, которые предпочли гибель позорной сдаче Германии. Эскадренный миноносец "Керчь". Радиограмма эта была напечатана во всех газетах юга России, и, следовательно, как вспоминал служивший на "Керчи" мичман Б. М. Подвысоцкий, "о том, как, что мы честно выполнили свой долг перед Родиной, узнали и наши друзья, и наши враги".
Флот был затоплен, но не оказался в руках врага. Показательно, что в белогвардейской среде за затопление флота большевиков не осуждали, а наоборот считали это решение смелым и оправданным. Главнокомандующий белогвардейскими Вооруженными Силами на Юге России генерал А. И. Деникин, верный себе, написал о затоплении флота как о символе "патриотизма" черноморцев, столь же фальшивого, сколь и бессмысленного.

Ольга Шварценберг