Новороссийск 75 лет назад: поседевший юнга

О трудностях снабжения Малой земли «Блокнот» уже писал ранее. Грузы и личный состав доставляли только речными мотоботами (МБ). Враг знал об этом и стремился пресечь этот канал.

Иван Соловьев – один из тех, кто ходил на МБ – в 1943 году, в 13 лет, убежал на фронт. «Мам! Пошел бить немцев» оставил он записку. На фронт юношу не взяли, но на один из мотоботов он смог устроиться.

Юнге выдали форму на взрослого моряка; бескозырку пришлось набивать бумагой, чтобы она не сваливалась с головы, а бушлат был такой длины, что моряки шутили «штанов не надо».

Мотоботы не были предназначены для морских путешествий. Как ни приспосабливали их к условиям Черного моря, но суденышки могли затонуть даже в небольшой шторм. Если же мотоботы атаковали, то шансов уцелеть у них было совсем немного.

Ивана определили на МБ-13. У молодого моряка была задача высматривать по курсу движения мины. В первый же рейс, когда рассвело, самолёты гитлеровцев стали атаковать «тюлькин флот» ещё на его подходе к Мысхако. Самолеты выбирали одну плавучую мишень, строились «каруселью» и по очереди пикировали, расстреливая мотобот из пулеметов. Получасовая атака, когда пули прошивают мотобот насквозь и спрятаться негде.

Тринадцатилетний юнга стал носиться по палубе и кричать «мама!». Главстаршина Доценко схватил юнгу за шиворот, встряхнул и закричал: «Ты что меня на весь тюлькин флот позоришь?»

А на берегу Доценко сказал:

— Ладно тебе… На войне все боятся. А кто не боится, тех в первый день убивают. Только можно бояться и делать свое дело, а можно всем свою трусость показать… Кто два раза подряд струсил, к тому на флоте больше доверия нет…

При разгрузке Иван Соловьев ронял ящики с патронами за борт, руки дрожали после «карусели», да и силенок было маловато. Но Доценко его не ругал. Сам нырял в холодную воду, доставал ящики и говорил недовольным десантникам: «Ничего, просохнут к вечеру…»

После первого же рейса подросток поседел.